Предыдущая часть: «Байка 71. Немец».
История эта произошла со мной примерно в 1990 году. К нормальной правильной психологии она не имеет никакого отношения кроме того, что эта история по времени предшествовала тому, что позже я поступил на факультет психологии университета, окончил его, сначала работал преподавателем психологии, потом деканом факультета психологии в московском институте, потом создал психологическую аналитическую консультацию «Успешные мозги». В общем, всё, что было позже, более или менее, вписывается в мои нынешние представления о нормальной психологии и социальной адекватности. А вот то, что было до… с одной стороны, за некоторые давние события в моей жизни мне сейчас стыдно, и сейчас я бы так себя не вёл… с другой стороны, я был молод (20 лет с хвостиком), и глупости в молодости совершать – это нормально и типично. Главное, что получится в итоге. А в итоге у нашей психологической консультации «Успешные мозги» и у меня лично есть большое количество довольных и благодарных клиентов, и ученики-студенты факультета психологии до сих пор иногда вспоминают меня добрым словом. Так что, не всё плохо.
Рассказываю я эту давнишнюю неоднозначную историю не для того, чтобы покаяться. Рассказываю потому, что эта история отражает дух того времени: конец 80-х и самое начало 90-х. Перестройка, демократия, гласность, опьянение свободой, бедность и надежды, преступные группировки, сексуальная свобода, беспробудное пьянство, — обо всём этом сейчас написаны книги и сняты фильмы. Иногда пишут и снимают люди, не пережившие те времена. Но живы ещё люди, которые пережили. Есть свидетельства участников и очевидцев. И вот я один из них. Мои впечатления и воспоминания, конечно, локальны, ограниченны и не объективны. Но есть шансы, что если сложить вместе разные ограниченные и субъективные воспоминания очевидцев, то в сумме получится довольно интересное описание того времени. Вот для этого я и записал свою историю.
В то время мне ежедневно очень хотелось есть. Не мне одному, конечно. Продуктовые магазины стояли с пустыми полками. Это был не то, чтобы настоящий голод, но что-то очень на него похожее. Перестройка…
Ночами в мечтах очень хотелось принести пользу человечеству. Молодость…
Иногда хотелось выпить, но значительно реже, чем есть и принести пользу человечеству. Пил я много, но алкогольной зависимости не возникало. Не знаю, почему. У нас в роду все такие. Возможно, мне повезло с генетикой.
Ещё реже, чем выпить, хотелось секса. Несмотря на молодость, я хотел не столько секса, сколько любви, романтики, приключений и путешествий в другие страны. Меня так воспитали, что деньги и секс – это второстепенные вещи в жизни. Мои советские родители были романтиками, и меня воспитали так же. А романтики в те времена особенно голодали…
Однажды мне на глаза попалась иностранная переводная книжка по психологии. Честно говоря, уже не помню, какая. Что-то научно-популярное на тему, что такое психология, и кто такие психологи. Но это была первая в моей жизни книга по психологии! Мне открылся волшебный мир. Там тайны души соседствовали с чудесными избавлениями от психосоматических заболеваний. Я понял, что хочу стать психологом. Я хочу стать волшебником. Я чувствую в себе призвание (сейчас бы сказали ресурс) принести пользу человечеству. А ещё в этой иностранной книжке по психологии было написано, что психологом много платят. А я был голоден. И это был окончательный аргумент.
Я узнал, что на психолога учат в МГУ. Но была поздняя дождливая депрессивная осень. Поступать в МГУ, чтобы учиться на психолога, в этом году уже было поздно. А есть хотелось в этом году. И принести пользу человечеству тоже хотелось в этом году. Я решил, что поскольку у меня призвание (я в ресурсе), то недостаток образования психолога я компенсирую своим талантом. В конце концов, психология – это не высшая математика. Разберёмся!
В то время я жил в старой заводской пятиэтажке под снос, в которой жили люди, которым месяцами не платили зарплату. По этой причине многие тогда перестали ходить на работу. У них появилось много свободного времени. Свободные голодные люди пили самогон и устраивали драки. Среди обитателей было немало отсидевших.
Женщины жаловались на несостоятельность мужей в заработках и в постели, и активно домогались тех мужчин, кто был хоть чуть-чуть состоятелен. Я подумал, что жители моего дома – это находка для психолога. У них точно есть психологические и семейные проблемы. А поскольку у меня призвание и талант к психологии, то в практике я быстро и без учёбы в институте во всём разберусь и всему научусь.
Я вырвал из своей старой школьной тетради лист бумаги в клеточку и шариковой ручкой аккуратно написал: «Психолог-волшебник. Помогаю в семейной жизни. Решаю любые психологические проблемы!» Ножницами настриг под текстом отрывные листочки-«лапшу» и написал на них номер своего домашнего городского телефона. Это объявление я переписал несколько раз и повесил на всех подъездах нашего дома.
Звонки на мой домашний телефон начались сразу – буквально через час. Мне много раз предлагали секс, как в традиционной, так и в извращённой форме. Предлагали просто выпить вместе. Предлагали подраться и выяснить, кто из нас настоящий мужчина. Два раза представлялись сотрудниками советского КГБ и сообщали, что я теперь у них под наблюдением. Один раз требовали денег на выпивку за возможность работать психологом – это была первая в моей жизни попытка меня рэкетировать, совпавшая с моей первой попыткой стать психологом. Однажды мне предложили постоять на шухере, чтобы помочь ограбить районный продуктовый магазин. В общем, что угодно, кроме работы психологом.
Через некоторое время я понял, что контингент моего дома не очень подходит на роль клиентов психолога. К тому времени мои объявления на подъездах уже сорвали, и звонки на домашний телефон прекратились. Я решил, что клиентов психолога нужно искать где-то в другом месте. Нужно выходить на другой уровень…
Выше уровень, чем Московский Кремль я себе не представлял. И ещё я решил, что мне нужен пафосный офис, и тогда ко мне потянутся правильные клиенты психолога. Выходя на новый уровень рекламы психологической помощи, я взял уже не лист бумаги в клеточку, а большой лист формата А4. Объявление я не стал писать шариковой ручкой, а напечатал много экземпляров на пишущей машинке «Любава». Вспомнив предложения извращённого секса, последовавшие на объявление со словом психолог, я решил избегать слова психолог и написал: «Консультант по трудным жизненным ситуациям ищет помещение для работы в Кремле или рядом. Хозяину помещения помощь бесплатна!». Затем я настриг «лапшу» с номером своего домашнего телефона и завесил своими объявлениями территорию вокруг Кремля. Повесить свои объявления внутри Кремля я не рискнул.
Вероятно, даже в те времена дворники у Кремля работали хорошо. Мои объявления очень быстро сорвали и выбросили. Возможно, это сделала охрана. Но один человек мне позвонил. Милый девичий голос предложил помещение в 200-х метрах от кремлевской стены за вполне разумные деньги. Девушка предложила встретиться и обсудить все условия.
Оказалось, что это помещение находится в здании старинной усадьбы Шаховских-Красильщиковой на Моховой улице. В бывшей усадьбе в то время находился Музей имени М.И. Калинина. В то время на задворках прозябающего музея действовала некая странная художественная выставка. Сбоку от центрального входа в Музей имени Калинина находились железные ворота, через которые знающий посетитель, минуя музей, заезжал во внутренний дворик, находил в стене железную чёрную дверь без вывески, стучал условным стуком, и милая девушка открывала и проводила посетителя в небольшой зал художественной выставки, где находились диванчик, кресла, столик с фуршетом, а на стене висели картины в стиле «мазня непризнанного гения».
Милая девушка объяснила мне правила и условия аренды кабинета для консультации психолога:
1. Она гениальный музыкант, несправедливо заброшенная жестокой судьбой под стены Московского Кремля в эту дыру, именуемую Музей имени Калинина.
2. Как любому гению, ей нужны деньги. Как любому непризнанному гению, достаточно небольших денег.
3. Она готова на многое: хоть тайно обвенчаться в монастыре, хоть сдать этот зал у стен Кремля на пару-тройку раз в неделю, но так, чтобы хозяева помещения ничего не заподозрили.
4. Хозяева плевать хотели на искусство. Они используют это помещение для переговоров по поводу нелегальной торговли оружием, по версии милой девушки.
5. Девушка ввиду своей худобы любит «сочных» мужчин, а я ввиду своей комплекции вполне тяну на звание «сочного», и я девушке очень понравился. Но это не отменяет мою обязанность платить за помещение.
6. Платить можно не сразу, а потом с заработанных в этом помещении денег. Но демонстрировать девушке свою «сочность» я должен сразу.
В этой ситуации джентльмены и ковбои соглашаются. Я согласился. Окрылённый надеждами и перспективами, я завесил окрестности Московского Кремля десятками своих объявлений с текстом: «Консультант по трудным жизненным ситуациям. Помогаю мудрым советом при любых проблемах!» К тому времени я уже сильно похудел от голода и несбывшихся надежд. Так что, мотив стараться, чтобы всё получилось, у меня был.
Наверное, Бог не захотел, чтобы я начал падать в голодные обмороки. Возможно, мне просто повезло. Так или иначе, ко мне потянулись клиенты. Не имея никакого представления о психологии, кроме единственной прочитанной книги, я старался быть хорошим психологом в меру того, как я тогда это понимал. На своей консультации я рассказывал людям правдивую историю о том, что вот я совсем недавно жил в доме с алкоголиками и уголовниками, но Бог и везение существуют. Мне повезло, я работаю в 200 метрах от Кремля. Значит, и им может однажды повезти. Надо только не сдаваться, не опускать руки, обязательно быть активными, и однажды им тоже может повезти. Надо найти своё призвание и обязательно его реализовывать. Даже если придётся завесить своими объявлениями весь Московский Кремль!
Так прошла вся поздняя дождливая осень, зима, весна и наступило лето. Тёплыми летними днями, в перерывах между приёмом клиентов психолога, я сидел на высоком зелёном бугре, на краю пафосной цветочной клумбы, грелся на летнем солнышке и смотрел в сторону Кремля. Расстояние было около 200 метров, и я фантазировал, что мой следующий кабинет психолога будет уже внутри Кремлевской стены. Ведь психологу надо расти и развиваться!
Осенью всё начало портиться, но тогда я этого не заметил. Вначале испортилась погода. Потом мои клиенты психолога, несмотря на подробнейшие инструкции по телефону, стали массово спрашивать, как пройти к «консультанту по трудным жизненным ситуациям» у бабушек смотрительниц Музея имени Калинина. Когда бабушек спросили раз в сотый, они заподозрили антигосударственный заговор и вызвали милицию.
Пришла милиция. Милицией оказалась совсем молодая девушка в милицейской форме с короткими пшеничными волосами и губами, которые невозможно забыть. Выяснилось, что они с «гениальным музыкантом» хорошие знакомые (если не сказать больше). Я всё понял правильно. Сначала я сбегал за шампанским, потом за водкой, потом… потом очнулся на диванчике под картиной «мазня непризнанного гения», но уже на следующий день. Девушки лежали рядом.
Так мне удалось продержаться в этом помещении до начала следующей зимы. Я проработал в этом помещении уже больше года. Ко мне стояли очереди. Я давно уже не распространял никаких объявлений. Реклама мне была не нужна. Люди шли ко мне по отзывам. Никакую фиксированную цену за свою консультацию я не назначал. Говорил людям, чтобы они сами оставили столько денег, сколько могут.
Денег у людей реально было мало, но очереди ко мне были такие, что мне хватало на очень хорошую жизнь. У меня стояла большая картонная коробка, в которую люди клали деньги, кто сколько может. Сейчас бы это назвали донейшен. Я устраивал групповые консультации, где каждый мог задать свой вопрос при всех. Такие консультации привлекли ко мне ещё больше народа. Я купил свой первый автомобиль, и ездил на работу к стенам Кремля. Две девушки, «гениальный музыкант» и «мент с губами» прекрасно ладили друг с другом. Вечерами я возил их кататься по Москве. Я до сих пор не могу разумно объяснить самому себе, почему мне тогда так повезло.
Но всё когда-нибудь кончается. Тот день как-то сразу не задался. Накануне ночью выпал обильный снег. Приехав к себе на работу, я чуть не въехал на машине в здание Музея имени Калинина, т. к. на летней резине было скользко. Войдя в свой кабинет психолога, я обнаружил «гениального музыканта» и «мента с губами» изрядно навеселе и требующих от меня немедленного выполнения договорных сексуальных обязательств на музейном диване. Девушки реально стали спиваться и не понимали, что есть время работать, есть время отдыхать, и это разное. К тому же с ними нужно было пить. Материальные амбиции обеих я удовлетворял с лёгкостью, но вот ежедневно пить в таких количествах я был не готов. Да и от бесконечных забав на музейном диванчике я уже немного устал. Хотелось нормальной жизни: спокойно работать, иметь нормальную семью, пить исключительно по праздникам…
Я вдруг почувствовал, что больше ничего и не могу, и не хочу – вообще, ничего и никого! Ни «гениального музыканта», ни «мента с губами», ни кабинета в Кремле, ни денег, – ничего, кроме выспаться, протрезветь и некоторое время не иметь отношений с женщинами. Кое-как я вытолкал девушек спать в другую комнату. К тому времени пришли клиенты. Я провёл свои психологические консультации, и без сил отправился домой спать.
На следующий приёмный день я решил приехать на работу на пару часов пораньше. Традиционно консультации психолога происходили у меня после обеда, и утром оставалось много времени. Девушки не выходили из запоя, домой не уезжали и ночевали на музейном диванчике. Я знал, что застану их на месте. Мне хотелось до работы успеть с ними поговорить и как-то обсудить то, что нужно менять условия нашего сотрудничества. Я больше не мог. Возможно, сейчас психологи бы сказали, что произошло «выгорание».
На въезде у ворот меня встретили «гениальный музыкант» и «мент с губами». Они стояли заплаканные, обе в шубках, которые я им подарил, с сумками из которых торчали бутылки с недопитым алкоголем и кружевное бельишко. Оказалось, что в помещение пришли какие-то серьёзные люди. Видимо, там что-то произошло важное. Девушки не смогли понятно объяснить, что именно. «Гениальный музыкант» и «мент с губами» вылетели оттуда с бутылками и со своим кружевным бельишком на зимний мороз быстрей, чем вылетает пробка из бутылки разогретого шампанского. Мой приём психолога в здании усадьбы Шаховских-Красильщиковой на Моховой улице закончился навсегда. Девушки потеряли работу.
Потом мы несколько раз встречались в различном формате: от пафосного ресторана в центре Москвы до грязного подъезда с бутылкой водки на окраине в спальном районе. А потом каждый пошёл в этой жизни своей дорогой, и мы больше никогда не виделись.
Через некоторое время Музей имени Калинина закрыли навсегда. Некоторое время у меня была шутка, что с уходом нашей весёлой компании от Музея имени Калинина отвернулась удача.
А я неожиданно для самого себя стал серьёзным человеком, с отличием окончил факультет психологии университета, стал профессиональным психологом. Но это уже совсем другая история…
© Автор Игорь Ширяев. Автор консультирует по вопросам личной жизни и социальной адаптации (успеха в обществе). Об особенностях аналитической консультации Игоря и Ларисы Ширяевых «Успешные мозги» можно прочитать на странице КОНСУЛЬТАЦИЯ.
«Байки бывшего психолога» – художественное произведение. Имена и обстоятельства, по которым можно узнать описанных людей, изменены автором до неузнаваемости. Любые совпадения с конкретными людьми и обстоятельствами случайны. Если вам интересно, как и почему были написаны «Байки бывшего психолога», читайте об этом на странице «Предисловие».
Продолжение: «Байки бывшего психолога. Байка 73. О популярности семейного психолога».
Аналитическая психологическая консультация Игоря и Ларисы Ширяевых. Задать вопросы и записаться на консультацию можно по телефону: +7 916 299 74 05. E-mail: consult@uspeshnie-mozgi.ru Будем рады помочь Вам!